Воспитывая гончего щенка, нужно считаться с тем, что гончая собака унаследовала от предков, живших на псарнях и работавших в стаях, немало такого, что в современных условиях неудобно, невыгодно и даже вредно. Несмотря на то, что уже целый ряд поколений отделяет современных гончих от тех собак, многие наши гонцы все ещё не ценят хозяина и готовы бежать в лес за любым человеком, повесившим на плечо ружьё. Это очень плохо потому, что в отсутствии настоящей привязанности к хозяину заключается главная причина бесконечных пропаж и краж гончих. На псарнях немыслимо было привить гончей любовь и уважение к одному человеку — хозяину. Там эту роль хозяина играл доезжачий; он достигал, конечно, известного расположения со стороны собак, но от этого слишком далеко до той глубокой привязанности, которая так сильна у любой собаки, постоянно общающейся со своим хозяином. Недоброе влияние стайных предков сказывается иногда и на плохой вязкости наших гончих.
Известно, что гончие прежних комплектных охот не имели права на настоящую вязкость; выгнав зверя из острова в поля, они должны были под угрозой кнута прекращать гон. Такие «остаточные» свойства гончей особенно живучи в условиях питомников охотничьих организаций, где гончие предназначены для коллективных охот и где в смягчённом виде повторяются старые псарни с их недостатками. Постоянно меняющиеся охотники и сплошь да рядом бестолковое поведение их иногда являются причиной порчи полаза, вязкости и мастерства общественных гончих и уж обязательно действуют на их чувство «бесхозяйности». Поэтому, если каждому гончатнику следует как можно более «сближаться» с гончей, то для егеря охотничьего общества это необходимо в ещё большей степени. Гончие должны резко выделять его из всей массы людей, с которыми им приходится иметь дело.
Приблизить к себе собаку — первая забота гончатника. Жизнь легавой проходит в постоянном и тесном общении с хозяином и привязанность к нему собаки закономерна и проста. Но для гончей ради её стойкости к холоду и общей выносливости неизбежно сарайное или вольерное содержание, поэтому она видит хозяина лишь когда он приносит ей корм, да в короткие часы нагонки и охоты. Гончатнику нужно использовать любую возможность, чтобы собака больше видела его и приучалась считать своим другом и властелином. Поэтому владелец собаки должен лично почаще гулять с ней (а пока гончая ещё щенок, играть с ней), побольше пускать гончую в своё жильё. Здесь воспитанник быстро привыкнет отличать «своих» от «чужих», поймёт, что «можно» и чего «нельзя», а главное, у него зародится такая привязанность к хозяину, его семье, к дому, какой никогда не добьёшься при содержании собаки только в сарае. Побои недопустимы при воспитании собаки, но есть один случай, где они уместны — при отучении щенка ласкаться к каждому встречному. Способ несложен, но верен. На прогулке встречается «чужой» (с которым у хозяина щенка всё заранее договорено). Он подманивает щенка, ласкает его, угощает вкусными вещами, а затем порет хорошим прутом. Перепуганный и обиженный ученик, конечно, бросается к хозяину, как к другу и защитнику. Двух-трёх таких уроков достаточно, чтобы навсегда отбить у собаки охоту приставать к посторонним людям.
Первый шаг в воспитании щенка — приучение к кличке. Клички даются щенкам после отнятия их от матери. Кличка усваивается без особых приёмов, если хозяин при даче корма всегда подзывает щенка по имени. Уже с двухмесячного возраста надо следить, чтобы щенки не гонялись за домашней птицей или скотом. За попытки ловить домашних животных щенка, если он не робок, следует обязательно наказать на месте преступления. Робких, мягких собак бить не следует, тут, кроме крайних случаев, достаточно окрика. Такое баловство по глупости свойственно чуть не каждому щенку и обычно быстро ликвидируется простейшими мерами, но при недосмотре эта привычка может стать настоящим скотинничеством. Это страшный порок, и борьба с ним нужна в раннем возрасте, так как у взрослых собак он неискореним, если запущен. Толчком к скотинничеству у гончих подростков и даже у взрослых собак может послужить неудовлетворение законного охотничьего инстинкта если, например, нет зверя в местах охоты.
У меня был выжлец, который вздумал скотинничать на девятой осени. В один погожий сентябрьский день я повёл своего гонца в лес на тренировку-подготовку; на днях предстояло открытие охоты. Зайца Трубач не мог найти в течение нескольких часов. Наконец он помкнул и, как говорят гончатники, «зарко погнал по зрячему». Чтобы перехватить гон и перевидеть гонного зверя, я выбежал на неширокую лощинку и почти в ту же минуту увидел… как выжлец гнал четырёх овец, отбив их от пасщегося в лесу стада. Не обращая внимания на мой крик, Трубач врезался в кучку «гонных зверей» и тут же повернул за барашком, бросившимся в сторону. На глазах у меня он настиг добычу и не хуже заправского волка, подорвав барашка за горло, перекувырнул его. Я подбежал, схватил разбойника, надел на него ошейник и, привязав к берёзе, отдул хорошей хворостиной. Оправившийся барашек, конечно, убежал. Взяв выжлеца на сворку и удалившись от места происшествия, я снова пустил его в полаз. Вскоре послышалась горячая помычка. Я пустился перехватывать зверя и… снова увидел Трубача, гнавшего крупную овцу. Она оказалась смелой, не в свою породу, и не успел я поймать выжлеца, как овца остановилась и заняла оборонительно-угрожающую позицию. Тут я схватил гонца и, держа за ошейник и за гон, боком подставил его овце. Она отступила на шаг-два для разбега, размахнулась и сильно стукнула преследователя своим безрогим лбом, ещё, ещё и ещё… Больше никогда не появлялось у Трубача желания гонять овец.
Настоящий скотинник — это гончая, которой как-то пришлось один или несколько раз безнаказанно расправиться на охоте или в нагонке с овцой или иной подобной «добычей». Я говорю «безнаказанно», потому что побои, полученные собакой от охотника через некоторое время после обнаружения преступления, уже не воспринимаются собакой как наказание за данный проступок. Да и вообще побои — не метод воспитания. Окрики, вкусопоощрения и другие средства нормальной дрессировки против скотинника бессильны, зверская страсть его неизмеримо сильнее. Если гончая дошла до настоящего скотинничества, она негодна для охоты по чернотропу, пока стада в поле. Для таких крайних случаев, когда собаку хоть стреляй, практикой выработан верный, хотя и суровый способ. Суть его в том, чтобы преследуемое животное само причинило скотиннику неприятные переживания и тем внушило бы ему страх к себе.
Приготовив в ближнем поле или перелеске овцу, наводят на неё как бы случайно скотинника со своркой на ошейнике (чтобы легче ловить), и когда он нападёт на животное, быстро отнимают овцу. Затем, связав собаке ноги и надев на неё намордник, кладут её на землю. Далее, поймав овцу, водят её через скотинника так, чтобы она топтала, а хорошо, если бы и боднула врага. Нужно, чтобы собаке было и больно и страшно от своего бессилия, но необходимо оберегать её от повреждений (особенно глаза). Нечто подобное можно проделать и с курицей, если продеть палку в шею задавленной щенком птицы, чтобы создалось впечатление, будто она сама клюет связанного озорника. Такой способ успешно применяется охотниками, не раз проверен и мною. Находит он поддержку и у работников науки. С самого раннего возраста щенка нужно приучать к дисциплине у корма. Следует добиться, чтобы он послушно отходил от корма по команде «Отрыщь!». Этой же командой можно будет пользоваться и на охоте, отбирая у гончей убитого зверя или подранка. Во всё время обучения щенка нужно действовать лаской, прибегая к угрозам или побоям лишь в крайнем случае и обязательно считаясь с характером собаки.
Характеры у собак очень разнообразные. Самые лёгкие для обучения — это незлобные и смелые. Робость, которая в некоторых линиях гончих стала наследственной, нередко затрудняет дрессировку, так как слишком боязливый щенок из-за постоянного страха становится непонятливым даже при спокойном, но настойчивом требовании охотника. Часто встречаются собаки гордые, самолюбивые, которых резкое принуждение раздражает и обижает. От таких собак послушания можно добиться постоянным ровным и мягким обращением; обычно именно таких гордецов легче всего обучить исполнению любых требований, стоит только к ним найти правильный подход и добиться их привязанности. Среди гончих обычны злобные, грубые собаки, однако обращение с каждой из них не может быть одинаковым. Если для некоторых необходимо и полезно прямое насилие, то от других при всей их злобности большего можно добиться только лаской.
Охотник должен знать характер собаки и считаться с ним. Это нужно помнить не только при воспитании щенка, но и вообще при обращении с собакой. Охотник должен по отношению к своей собаке держаться твёрдо, но всегда спокойно и выдержанно, добиваясь безукоризненного выполнения собакой своих требований. Нельзя требовать от собаки слишком много в связи с тем, что как бы понятлива ни была собака, она не может действовать по-настоящему сознательно.
