Эта порода, довольно близкая к сан-губерам, до сих пор еще встречается в Северной Франции, хотя в очень небольшом количестве и в виде помесей. Она отличается от предыдущей меньшею грубостью сложения, более изящною и благородною внешностью — так сказать, уже офранцужена, что сказывается главным образом в ушах, низко поставленных и имеющих не форму лопуха, а свернутых в трубку, хотя еще довольно широких. Происхождение нормандских гончих довольно темное и, во всяком случае, очень странное. Несомненно, что нормандские бароны, утвердившиеся в Северной Франции и унаследовавшие страсть к охоте с гончими от аборигенов, скрещивали черных арденнских собак с туземными французскими, именно белыми Baux и серыми и рыжими грифонами. Это доказывается отметинами, ушами, отчасти сложением — более сбитой, укороченной колодкой. Ла Бланшер говорит, что серые грифоны Св. Людовика были поглощены нормандскими гончими; это вполне возможно, но произошло не в средние века, а в сравнительно новейшее время. Грифоны дали характеристичные рыжие и серые отметины, удлинили псовину, а белые варварийские гончие улучшили лады и уши сан-губеров.
Барон Лекуте считает нормандских гончих одними из лучших, так как с основательностью бретонских они соединяли тонкость чутья и красоту вандейцев. Как мы увидим далее, нормандцев надо считать главными родоначальниками почти всех пород английских гончих, которые ведут начало с завоевания Англии норманнами. Нормандские гончие, по французским источникам, продолжали вывозиться сюда и в ХVI, ХVII столетиях, так как ценились здесь очень высоко. Кровяные собаки острова Кубы, приученные выслеживать беглых негров, тоже потомки нормандских гончих (то есть улучшенных сан-губеров) с примесью испанских бульдогов.
Из описаний французских охотничьих авторов прошлого столетия (Leverrier de la Conterie, d’Yauville) и современных (обоих Лекуте, Ла Бланшера, Меньяна и Шабо, повторяющего графа Лекуте), описаний не вполне согласных, можно заключить, что нормандские гончие прошлого столетия, по крайней мере, были очень рослыми и мощными собаками (до 77 с, по графу Лекуте, 25 дюймов, по Леверье де ла Контери, 25 — 30 д., по Массону, в «Nouvelle Venerie normand», 1847). Голова длинная, по Леверье, средней длины, по Ла Бланшеру, и замечательной длины, по графу Лекуте (вероятно, принимавшего в соображение происхождение блоудхоунда от нормандской), сухая, с широким выпуклым лбом, покрытым морщинами, с двумя углублениями (ямками) между глаз и между ушей и (по гр. Лекуте) с чрезвычайно выдающимся соколком. Морда довольно короткая (недлинная), четырехугольная, покрытая очень резкими морщинами, с очень широкими ноздрями, как у всех старинных рас, с отличным чутьем. Губы, по Ла Бланшеру, с огромными отвислыми брылями, что, вероятно, справедливо, так как брыли вполне гармонируют с морщинами; оба Лекуте говорят о небольших брылях. Глаза, по Леверье и обоим Лекуте, большие и живые с отвислыми нижними веками, но Ла Бланшер говорит, что глаза, хотя большие и открытые, но лишены блеска и кажутся потухшими и старыми даже у молодых собак. Уши очень низко поставленные, тонкие, очень длинные и свернутые трубкой. плечи тяжелые, массивные от подгрудка (Ла Бланшер), но Леверье называет этих собак лещеватыми, что не совсем вяжется с подгрудком, который, несомненно, замечался и у собак нынешнего столетия (Маюоп). Колодка длинная(?), но очень крепкая, поясница широкая и выпуклая. Конечности замечательно сильные, по графу Лекуте, иногда с тонкими мускулами (на бедрах и ляжках); ноги сухие (nerveuses); по обоим Лекуте, коленки несколько изогнуты и сближены (т. е. задние ноги коровьи). Лапы, по Ла Бланшеру, сухие и заостренные, т. е. русачьи. Гон, во всех описаниях у основания очень толст, но к концу оканчивается острием; по Леверье, он согнут серпом (в полукруг); а по барону Лекуте, держится свечкой (перпендикулярно).
Масть нормандских гончих, была, по-видимому, очень разнообразна. По d’Yauville, нормандские ищейки были черного, белого, рыжего или серовато-рыжего (серо-бурого) окрасов. Леверье и Ла Бланшер говорят, что прежде были две породы (разновидности) нормандских гончих: цветные (серо-рыжие и черно-подпалые) и белые, вероятнее пегие. Первые (по Леверье) были сильнее, выносливее, менее чувствительны к холоду, белые же — умнее, послушнее и не меняли гонного следа на более свежий. Это очень веское доказательство высказанного мнения о происхождении нормандских гончих от 3-х, даже 4-х коренных пород. По Массону, в 40-х годах чистокровные нормандские гончие Lemoyne были трехцветные (т. е. с подпалинами), б. ч. с основною серою рубашкою (обличавшей кровь серых грифонов). Megnin, со слов какого-то автора (?), говорит, что нормандские гончие бывают серо-бурые (серо-рыжие) и черные с подпалинами и белой манишкой. Желтопегие нормандцы появились только в последнее время от подмеси английской крови, так как о них упоминают только оба Лекуте, и не могут быть названы чистокровными. По всей вероятности, типичною мастью нормандских гончих должна считаться серо-бурая (чепрак — тап1еаи) или белая с большими серыми или рыжими отметинами и подпалинами. Рисунки нормандских гончих, довольно редкие во французских сочинениях, мало сходны между собою. Наиболее типичною должно считать выжловку в книге барона Лекуте. У Ла Бланшера изображен очень тяжелый и короткий выжлец. Гончие эти отличались (прежде) тонким чутьем и выносливостью, большою вязкостью, злобностью, несравненною красотою голосов, но были очень пеши. Граф Лекуте называет их ротозеями, часто терявшими следы и не умевшими разобраться в них, а только зря голосившими. Такое мнение совершенно не вяжется с тонкостью чутья и, должно быть, относится к выродившимся собакам. В старину, до Людовика ХV, из них составлялись королевские стаи и порода эта пользовалась большим уважением; с 30-х годов ХVIII столетия она стала вытесняться как в королевской охоте, так и в Северной Франции английскими вымесками и чистокровные нормандцы начали употребляться лишь в качестве ищеек; в этой работе они не имели соперников.
При изменившихся условиях охоты, требовавших от собак большей паратости, нормандские гончие были неминуемо обречены на вымирание, и если они и сохранились до настоящего времени, хотя в нечистокровном виде, то благодаря именно своим качествам ищеек. Массон упоминает о чистокровной нормандской стае Lemoyne в первой половине текущего столетия; но так как собаки были очень пеши, то к ним стали прибавлять английских. Однако старая кровь пересилила, и теперь, говорит Массон, гончие du Rosier, например, могут быть названы почти чистокровными нормандскими. Несколько позднее (в 50-х годах) барон Лекуте замечает, что наибольшую чистоту крови имеют в Нормандии гончие, происходящие от собак Lemoyne и Dary. Граф Лекуте (1890) говорит, что собаки de Trebons и de la Broise приближаются к старому типу. На французских выставках чистокровных нормандских гончих, по-видимому, не было. Граф Шабо полагает, что теперь редки даже англо-нормандские гончие, вероятно потому, что они уступают англо-пуатевенам и англо-сентонжам.
